Пора переходить к трипам без кислоты (с) Кен Кизи
Котлы Патриарха
…Побережье Азовского моря. Окультуренный, но в общих чертах типичный для данной местности пляж где-то между Мелекино и Урзуфом (около 30 километров от Мариуполя) – серый песок, такого же цвета вода, мусор накануне заезда тщательно собран и сложен в аккуратные кучки в человеческий рост. Над ними весело снуют задорные синие мухи. Между кучками и морем раскинулся палаточный городок, в котором отдыхают кандидаты. Где-то далеко на берегу, за оградой, толпится местное население. Оно держит большие транспаранты с надписями: «Янукович – наш Патриарх!», «Единый Донбасс – единый пастор», «Луценко – лох!» и пр. Слева на горизонте натужно дымят многочисленные трубы трудовой «Азовстали».
читать дальшеВ центре пляжного кемпинга гордо возвышается палатка Лидера Рейтингов Виктора Януковича. Она украшена золотыми куполами и рисунками на религиозную тематику. Внутри угадывается огонек лампады. Над входом в палатку висит икона «Всевидящее око», под ней на пороге сидит обнаженный хозяин и, аккомпанируя себе на гитаре, задумчиво поет:
Видишь, там на горе возвышается крест.
Под ним десяток ментов, – повиси-ка на нем!
А когда надоест, возвращайся назад
Гулять по воде, гулять по воде, гулять по воде со мно-о-ой!
Рядом с палаткой Януковича встал лагерем его сын, народный депутат Витька. Он с самого утра чинит поломанный водный мотоцикл «ИЖ-Юпитер» с коляской, неосмотрительно купленный им в донецкой антикварной лавке за бешеные деньги. Натруженные руки Витьки перепачканы грязью и солидолом. Воняет соляркой.
Около него, брезгливо отстранившись, сидит на песке депутатская невеста Ольга. На ней купальник и модные пляжные ботфорты на платформе. Ольга взахлеб курит кальян и украдкой бросает на будущего мужа взгляды, полные обиды и презрения.
В нескольких метрах от будущих молодоженов Владимир Литвин борется с надувным матрасом. Он надувает его уже полтора часа, но безуспешно: решив сэкономить, спикер взял матрас напрокат в соседнем пансионате, проведя оплату по перечислению за счет бюджета Верховной Рады, и тот, как и следовало ожидать, оказался дырявым. От натуги лицо Литвина пошло синими пятнами, а глаза вылезли из орбит, но он не сдается: на халяву можно вытерпеть и не такое.
Анатолий Гриценко ловит бычка на закидушку, приспособив под наживку опарышей, обильно водящихся в третьей справа мусорной куче. Вид у него несколько обескураженный. Некоторое время назад с Анатолием Степановичем случился небольшой казус – он впервые в жизни поймал черного бычка-кочегара и спасся от него бегством, окопавшись за дальней палаткой, откуда вылез только после того, как его обильно отпоил коньяком «Камю», перелитым на всякий случай в бутылку с этикеткой «Закарпатский», живущий в этой палатке Арсений Яценюк.
Палатка у Яценюка, как и положено по формату, – военного образца, с двухъярусной пружинной кроватью, истыканной булавками картой на всю стену и оружейной комнатой. Над ней развевается флаг цвета хаки с надписью «Арсений». Этой ночью Яценюк также тайно установил на территории лагеря одноименный бигборд, который первым обнаружил Гриценко, выйдя на рассвете по малой нужде и тут же справив ее на ненавистный рекламоноситель. Поэтому Яценюку пришлось надеть камуфляжные плавки и, вооружившись маленьким гламурным автоматом с прикладом от «Дольче и Габбана», заступить в караул у бигборда.
Рядом с казармой Яценюка разбита палатка, в которой лежит Инна Богословская. Над входом в ее обиталище красуется табличка с надписью: «В презервативах вход строго воспрещен». Соответственно, оные презервативы небольшой кучкой валяются на пороге. Их периодически ворует сосед Петр Симоненко. В его палатке неспокойно, что-то там внутри постоянно шебуршится, кряхтит и хихикает. Петр Николаевич приехал не один, а со своей невестой Оксаной, в связи с чем какой-то хулиган почерком Витьки Януковича написал на боку палатки Симоненко неприличное слово «Сексодром».
Крайняя палатка кемпинга – помещение секьюрити. Это большой белый шатер, украшенный милицейской мигалкой, логотипом пива «Черниговское» и слоганом: «Чернігівське Міцне: Відривайся на повну!». Из палатки торчат натруженные пятки министра внутренних дел Юрия Луценко и раздается мощный министерский храп. Вокруг шатра беспорядочно разбросаны битые бокалы: Юрий Витальевич уснул только под утро. Вокруг сногсшибательно пахнет перегаром.
Палатка действующего Президента Виктора Ющенко пуста: глава государства отправился купаться. Его стройная фигура, торчащая из воды по пояс, виднеется на горизонте. Виктор Андреевич ищет более-менее глубокое место, но, увы, до него брести еще минимум километра полтора. Такова пикантная особенность пляжей на Азовском море, о которой Гаранту не сообщили.
Косо поглядывая на Ющенко, премьер-министр Юлия Тимошенко остервенело роет на берегу большую яму. Позади нее гордо реет транспарант-растяжка с надписью: «Они отдыхают – ОНА работает». Пот льет ручьями с главы правительства, но она не обращает на него внимания, равно как и на снисходительные подначки Януковича-старшего, поглядывающего на премьера без малейшего сексуального интереса, но с демонстративной снисходительностью.
ЯНУКОВИЧ (откладывая в сторону гитару): Юлия Владимировна, все хочу вас спросить: вы кому, как говорят, яму роете?
ТИМОШЕНКО (с достоинством): Не мешайте работать, бездельник. Вы на гитаре бренчите – вот и бренчите. А я работаю. Все бренчат – а я работаю.
ЯНУКОВИЧ (делая вид, что не расслышал): Я знаю, кому вы яму роете. Вы, как говорят, себе яму роете. Мы будем бросать туда кости, ха-ха!
ВИТЬКА: Пап, подай ключ девять на двенадцать.
ЯНУКОВИЧ: Отвали, сынок. Пусть тебе лучше невеста поможет, а то она уже от своего кальяна опухла совсем.
ВИТЬКА: Оленька, дорогая, подай, пожалуйста, ключ…
ОЛЕНЬКА (грубо): Тебе надо – ты и бери. Мужлан. Всю жизнь мне испортил! (Выдувает струю дыма в лицо жениху).
ВИТЬКА (растерянно): Я не понял, ты что, на меня тюбик давишь?
ОЛЕНЬКА (с вызовом): Представь себе, болван донецкий! Почему Андрюша Ющенко взял свою Фросю Ефросинину, или как там ее, эту стерву балованную, и повез отдыхать на Сейшелы, а ты меня припер сюда?! Да я в этот гадюшник с детства приезжаю, меня уже от него тошнит! Вот Андрюша Ющенко знает, как приятное девушке сделать, а ты… Ты вообще мне что обещал?!
ЯНУКОВИЧ (мягко): Сынок, эту бабу, как говорят, надо воспитывать. Я для начала предлагаю кирпичом по ноге.
ВИТЬКА (озираясь): Да где ж тут кирпич найдешь? Один песок кругом…
ЯНУКОВИЧ (со знанием дела): Ну, во-первых, песком ей можно в глаза кинуть. Или закопать, чтоб одна голова торчала, и поить кипятком из чайника, как в кино нашем любимом, «Беглое солнце пустыни».
ЯЦЕНЮК (машинально): «Белое».
БОГОСЛОВСКАЯ (из палатки, томно): Сень, а Сень! Водички принеси, а?
ЯЦЕНЮК (дрогнувшим голосом): Не могу, я на посту.
БОГОСЛОВСКАЯ (обиженно): Вот все вы, мужики, такие. Ночью так носил, всю палатку забрызгал…
ЯЦЕНЮК (твердо): Клевета!
ЛИТВИН (отрываясь от пимпочки на матрасе и затыкая ее пальцем): Да ладно, Яценюк, не притворяйтесь, я все слышал.
БОГОСЛОВСКАЯ (томно): Вов, а Вов! Не угостишь даму сигареткой?
ЛИТВИН (сухо): Не курю. Легкие берегу. (Продолжает надувать матрас).
В это время из палатки высовывает голову Петр Симоненко. Вокруг его глаз – черные круги, а губы распухли пуще прежнего.
СИМОНЕНКО (возмущенно): Эй, что за дела?! Признавайтесь, кто мою невесту ночью зубной пастой намазал?!
Все озадаченно умолкают, почему-то украдкой поглядывая на Витьку Януковича.
ВИТЬКА (озадаченно): Это что еще за дедок такой борзый?
ЯНУКОВИЧ: Сынок, пора запоминать, как говорят, лица своих коллег по парламенту. Это Петр Симоненко, генсек Компартии Украины.
ВИТЬКА (с отвращением): Генсек? Тьфу, блин, и сюда уже эти генсеки пролезли. Он хоть не активный?
ЯНУКОВИЧ: Активный, активный. Еще какой…
Симоненко с достоинством засовывает голову обратно в палатку. Между тем на берегу внезапно появляется загорелая дочерна баба-коробейница в панаме с низко опущенными на лицо полями и большим ящиком на плече.
БАБА (кричит): Чай, кофе, беляши! Кукурузка горячая! Сигареты поштучно! Петухи на палочке!
ЯНУКОВИЧ (злобно): Какие еще петухи на палочке?! А ну, вали отсюда, старуха, а то я тебя саму сейчас на палочку насажу! Петухов она предлагает… Кто тебя вообще сюда пустил?!
ГРИЦЕНКО (заинтересованно): Кукурузку я, пожалуй, возьму. Не знаете, женщина, бычок клюет на кукурузку? А то меня уже от этих опарышей тошнит.
БАБА (неприязненно): Не знаю. Кукурузка кончилась. Разобрали. Раньше надо было подходить, а не ушами хлопать.
Поспешно скрывается за поворотом прибрежной косы.
ГРИЦЕНКО (злобно кричит вслед бабе): Ну подожди, чертова карга! Я тебя запомнил, старуха! Когда я стану Президентом, я тебя найду!
ТИМОШЕНКО (из ямы): Анатолий, не забывайтесь.
ГРИЦЕНКО: Извиняюсь. Но я этой бабе все равно отомщу. Я никому не прощаю обид! Я полковник, я требую порядка!
СИМОНЕНКО (высовывая голову из палатки): Эй, вы что, совсем обнаглели? Кто мне на плавках серп и молот вырезал?! Что за хулиганство такое, в конце концов?!
ЛУЦЕНКО (выползает из палатки): Ч-что с-случилось? (Падает лицом в песок, но быстро поднимается, отплевываясь). Вс-сем стоять! Мил… Милиция! (Вытягивает из плавок самонаградной пистолет «Форт» с золотой лепниной).
В этот момент у Литвина с громким хлопком лопается матрас. Луценко стреляет навскидку, но руки у него сильно дрожат, и резиновая пуля попадает в палатку Петра Симоненко, откуда тут же раздается болезненный вопль генсека. Литвин, Гриценко и Яценюк мигом ныряют в яму к Тимошенко.
ТИМОШЕНКО (возмущенно): Эй, ну-ка руки уберите, самцы проклятые! Они стреляют – я работаю!.. И ты тоже отстань, ду-у-уже техничный кандидат…
ЯНУКОВИЧ (поворачиваясь к Луценко): Вот она, ваша третья сила. Ходят все такие крутые, популиздят, а как только какая кризисная ситуация случится – сразу наутек… Просрали страну.
ЛУЦЕНКО (плюхается рядом с Януковичем): С-слышь, Федорович, выпить нету?
ЯНУКОВИЧ (удивленно): А ты что, уже все свои запасы выжрал?!
ЛУЦЕНКО (смущенно): Да что там ж-жрать, один бокал всего и выпил…
ЯНУКОВИЧ (наклоняясь к уху Луценко и поднося к его очкам запястье левой руки): Лучше посмотри, что у меня есть.
ЛУЦЕНКО: Ну. Часы. «Брегет». 30 штук евриков. И что?
ЯНУКОВИЧ: Ты не просекаешь, Юра. Это не простые котлы. Это котлы самого Патриарха Кирилла.
ЛУЦЕНКО (шокировано): Да ну?! Самого Патриарха? А дарственную надпись он сделал?
ЯНУКОВИЧ (весело): Какая там надпись! Он и сам не знает, что мне их подарил. Я просто ему ручку целовал. Хотел еще орденок прихватить, но не пофартило. Ну да ладно, может, в следующий раз.
ЛУЦЕНКО (восхищенно): Супер! И что, он так ничего и не заметил?
ЯНУКОВИЧ (гордо): Обижаешь. Наверно, конечно, потом хватился, но меня разве можно заподозрить? Тем более, я ж не дурак, при нем котлы его не надевал. А теперь вот будет у меня такой блатной талисман, с которым я любые выборы на раз выиграю. С божьей-то помощью!
ЛУЦЕНКО (горячо): Виктор Федорович, за это надо выпить! Обмыть, так сказать…
В это время из ямы вылезают Гриценко и Литвин. Оба выглядят слегка пристыженно. Яценюк задерживается.
ЛИТВИН (с надрывом): Люди добрі, що ж ми робимо! Министры по людям стреляют, политические репрессии свирепствуют, Пукач все рассказал следствию!
ЛУЦЕНКО: А не выпить ли нам с горя, а, Владимир Михайлович?
Из палатки Петра Симоненко раздается душераздирающий женский вопль. Генсек вылетает оттуда, словно ошпаренный.
СИМОНЕНКО (визгливо): Да что ж это творится, товарищи! Моей жене только что кто-то засунул в трусы медузу!
ЯНУКОВИЧ: Ха-ха-ха! Глубоко?
СИМОНЕНКО (угрюмо): Не ваше дело!
ЯЦЕНЮК (вылезая из ямы): Не расстраивайтесь так, Петр Николаевич, не расстраивайтесь, все будет хорошо. Азовские медузы не опасны, их стрекательные клетки…
ЯНУКОВИЧ (сурово): Заткнись, ботаник, бабе плохо.
ЛУЦЕНКО (с энтузиазмом): Слышь, Петр Николаевич, нальешь стаканчик – я эту медузу враз вытащу!
СИМОНЕНКО (устало): Да я сам уже вытащил. Просто обидно, товарищи. Гадит кто-то нам с невестой по-крупному, вот что. Может, тут подводная лодка НАТО где-то поблизости?
ГРИЦЕНКО: Не может быть. В этом море воды – Ющенко по колено, видите, бродит до сих пор на горизонте, моряк трипольский.
ЛУЦЕНКО (тоскливо): Вот Виктор Андреевич бы мне обязательно медовухи налил. Не то что вы, жлобы.
БОГОСЛОВСКАЯ (из палатки): Юр, а Юр, в этих краях, говорят, приазовских греков очень много?
ЛУЦЕНКО: Да просто кишат. Такие коренастые, волосатые мужики с длинными носами.
БОГОСЛОВСКАЯ (томно): Где они? Я их боюсь.
ЛУЦЕНКО (со вздохом): Зря боишься. Чебуреки у них – пальчики оближешь. Особенно под водочку…
Из-за береговой косы неторопливо выходит баба-коробейница в неизменной панаме, надвинутой на лоб.
БАБА (орет): Пирожки! Пирожки! Горячие пирожки! С аджикой, с корейской морковкой, со спагетти, с помидорами!
ГРИЦЕНКО (сквозь зубы): Мне, пожалуйста, с помидорами.
БАБА: Кончились с помидорами. Есть с кабачковой икрой, будете?
ГРИЦЕНКО (злобно): Буду.
БАБА: Лучше не берите, отравитесь еще. Потом мне еще спасибо скажете. (Торопливо скрывается за поворотом прибрежной косы)
СИМОНЕНКО (задумчиво глядя ей вслед): Кого-то она мне напоминает, эта старуха.
ВИТЬКА: Может, это Бабка Параска?
ЛИТВИН: Не думаю. Бабка Параска бы сразу к Ющенко обниматься поплыла. Или в яму к Тимошенко. Слушайте! (Голос его внезапно становится ломким). А может, это переодетый генерал Пукач?!
ТИМОШЕНКО (из ямы): Все придурки, а я работаю!
Вечереет. Витька Янукович, выкинув от отчаяния безнадежный мотоцикл в море, где тот сразу же тонет (лишь коляска покачивается на волне), раскочегаривает большой мангал, брызгая на древесные угли зажигательную жидкость из специальной бутылочки, на которую с жадностью поглядывает Луценко. Оленька, ругаясь сквозь зубы, неумело нанизывает шашлык. Янукович опять берет в руки гитару.
ЯНУКОВИЧ (поет):
А в Приазовье ловятся клещи,
Водятся грибы, ягоды, цветы.
Лучше места даже не ищи….
На запах жареного мяса из палаток выходят Богословская и невеста Симоненко, из ямы – Тимошенко, а из моря – Ющенко. Богословская наклоняется, соблазнительно изогнувшись, и начинает якобы раздувать угли. У Януковича при виде этой картины пересыхает во рту, и песня обрывается со звуком лопнувшей струны.
БОГОСЛОВСКАЯ (бросает на Януковича игривый взгляд): Только предупреждаю, Виктор Федорович, я люблю все натуральное.
ЮЩЕНКО (насмешливо поглядывая на Тимошенко): Ну що, Юліє Володимирівно, скільки метрів сьогодні прокопали?
ТИМОШЕНКО: Оно купается – я работаю. Ничего себе не застудили, Виктор Андреевич? Бычки за акцепт не кусали?
ЮЩЕНКО: Ні, дякувати Богу, не кусали. Тільки одного разу Гриценко своєю закидушкою мені по спині випадково влучив.
ГРИЦЕНКО (обиженно): Почему это – «випадково»?
В этот момент сгустившуюся темноту разрывает вопль невесты Петра Симоненко.
НЕВЕСТА СИМОНЕНКО (плача): Петя, Петя, кто-то подсыпал мне песку в шашлык! Фу, у меня мурашки по коже так и бегают!
СИМОНЕНКО (вскакивает на ноги и безумно оглядывается по сторонам): Слышишь, ты, гад, выходи, натовская сволочь! Выходи и давай поговорим как мужчина с мужчиной! Ты негр, да? Потому тебя и не видно, да?!
ЯЦЕНЮК (принюхиваясь): Слушайте, господа, а вам не кажется, что пахнет керосином?
ЯНУКОВИЧ: Мне давно так кажется. Эх, доиграемся, вынесет нас народ на вилах…
ЯЦЕНЮК: Да я не в том смысле, Виктор Федорович…
Внезапно темноту озаряет яркая вспышка. Это вспыхивает палатка Петра Симоненко. При свете полыхающего огня все видят смутную фигуру, быстро убегающую за поворот прибрежной косы. За ней уже со всех ног несутся Симоненко и Витька Янукович с шампуром. Через несколько секунд они настигают ее и, заломив руки, тащат на свет к мангалу, где быстро выясняется, что поджигатель – это не кто иной как баба-коробейница в надвинутой на глаза панаме.
ГРИЦЕНКО (потирая руки): Ну все, наглая старуха, вот ты и допрыгалась. Кукурузки у тебя нет, да? Ну, говори, кто тебя нанял! И немедленно! Предупреждаю: я проходил в Вест-Пойнте факультатив по пыткам в полевых условиях. Меня в Абу-Грейб называли «Бородатая Смерть»!
ЛИТВИН (дрожащим голосом): Это Пукач, да? Признайся, это ведь Пукач тебя ко мне подослал?
В это время Симоненко резко срывает с лица бабы панаму, и все изумленно ахают. Под личиной бабы-коробейницы скрывается бывшая жена Петра Николаевича Светлана.
СВЕТЛАНА (зло): Чего рот разинул, кобель подзаборный? Думаешь, свалил к молодухе – и дело в шляпе? Да я вас, бабуины похотливые, везде достану! (Поворачивается к невесте Симоненко) Что смотришь, бацилла толстая? Понравилась медуза в труселях? А песочек в шашлычке как на вкус? Плавки Петьке зашила? Зубной пасты наелась?
ТИМОШЕНКО (задумчиво): Слушайте, Светлана… не хотите ко мне в БЮТ? Мы тут с Турчиновым разработали несколько шикарных предвыборных диверсий против оппонентов (бросает косой взгляд на Яценюка)… Но исполнителя все никак найти не можем.
СВЕТЛАНА (твердо): Я свои диверсии совершала только ради любви. Поможешь мне Петьку вернуть – я тебе всех конкурентов вырежу.
СИМОНЕНКО (патетически): Коммунисты не сдаются! Нет, старуха, я не люблю тебя. И никогда не любил. Я люблю свою Оксану. (Ласково обнимает молодую невесту, та нежно берет его за руку).
СВЕТЛАНА (злобно): Ах так, старый хрыч?! Так не доставайся ж ты никому!!!
С этими словами она поднимает над головой свой короб с пирожками и с размаху опускает его на седую голову генсека. Бездыханный Симоненко падает головой в мангал, но его быстро оттаскивают на безопасный песок. Невеста с горестными рыданиями падает на грудь любимого, покрывая ее поцелуями. Ющенко плачет.
СВЕТЛАНА (хватая невесту за шиворот): А ты вставай, бацилла. Нам еще поговорить надо.
Две разъяренные женщины под веселое улюлюканье Януковича-старшего уже готовы вцепиться друг в дружку когтями, но тут на сцене появляется новый персонаж. Уж его здесь, по правде говоря, не ждал никто. Завидев гостя, Виктор Федорович молниеносно сунул левую руку в песок и принялся судорожными движениями засыпать ее едва ли не по локоть.
ПАТРИАРХ КИРИЛЛ (величественно): Здравы будьте, бестолковые братья и сестры мои. Мы всегда были одним народом, слуги диавола развели нас по разные стороны баррикад. Пришло время воссоздать Советский Союз! А теперь объясните мне, что здесь у вас происходит.
СВЕТЛАНА (дерзко): Я наказала своего мужа-прелюбодея, вот что. А эту мерзкую разлучницу (указывает на молодую невесту генсека) надо сжечь на этом святом мангале.
ПАТРИАРХ КИРИЛЛ: Дело говоришь, старая амазонка. Мы подумаем над этим вопросом. Но прежде всего я бы хотел поговорить вот с этим мелким уголовником…
Перст Патриарха обвиняюще указывает на Януковича. Тот пытается отползти в темноту и одновременно зарыться в песок с головой, но безуспешно.
ПАТРИАРХ КИРИЛЛ: Подними левую руку, бесстыдный баклан, покажи, до какого позора ты докатился. Видите, часы «Брегет» за тридцать тысяч евриков? Эти часы продал мне с праздничной скидкой по случаю Дня чекиста сам Владимир Владимирович Путин. А этот у меня их украл.
ЯНУКОВИЧ (снимая часы и поспешно бросая их под ноги Патриарху): Прости, Кирилл, сам не знаю, что на меня нашло, бес попутал!
ПАТРИАРХ КИРИЛЛ: Бог простит. Приступайте, орлы.
Из темноты выдвигается группа острых акций на постсоветском пространстве ГРУ ГШ РФ и укладывает всех присутствующих на пляже носом в песок.
ПАТРИАРХ КИРИЛЛ (поспешно): Нет, орлы, вот эту дамочку с косой отпустите. Это моя подруга, псевдоним «Работница». Она весь день по моей просьбе копала здесь.
ТИМОШЕНКО: Честь имею пригласить!
ПАТРИАРХ КИРИЛЛ: Вольно… А этого ворюгу кидайте в яму. Впрочем, кидайте-ка туда их всех. А вас, Юлечка, я попрошу остаться. Нам нужно многое обсудить…
…Над благословенной землей Донбасса вставало солнце новой надежды. Братские народы были близки к воссоединению как никогда.
Василий РЫБНИКОВ
…Побережье Азовского моря. Окультуренный, но в общих чертах типичный для данной местности пляж где-то между Мелекино и Урзуфом (около 30 километров от Мариуполя) – серый песок, такого же цвета вода, мусор накануне заезда тщательно собран и сложен в аккуратные кучки в человеческий рост. Над ними весело снуют задорные синие мухи. Между кучками и морем раскинулся палаточный городок, в котором отдыхают кандидаты. Где-то далеко на берегу, за оградой, толпится местное население. Оно держит большие транспаранты с надписями: «Янукович – наш Патриарх!», «Единый Донбасс – единый пастор», «Луценко – лох!» и пр. Слева на горизонте натужно дымят многочисленные трубы трудовой «Азовстали».
читать дальшеВ центре пляжного кемпинга гордо возвышается палатка Лидера Рейтингов Виктора Януковича. Она украшена золотыми куполами и рисунками на религиозную тематику. Внутри угадывается огонек лампады. Над входом в палатку висит икона «Всевидящее око», под ней на пороге сидит обнаженный хозяин и, аккомпанируя себе на гитаре, задумчиво поет:
Видишь, там на горе возвышается крест.
Под ним десяток ментов, – повиси-ка на нем!
А когда надоест, возвращайся назад
Гулять по воде, гулять по воде, гулять по воде со мно-о-ой!
Рядом с палаткой Януковича встал лагерем его сын, народный депутат Витька. Он с самого утра чинит поломанный водный мотоцикл «ИЖ-Юпитер» с коляской, неосмотрительно купленный им в донецкой антикварной лавке за бешеные деньги. Натруженные руки Витьки перепачканы грязью и солидолом. Воняет соляркой.
Около него, брезгливо отстранившись, сидит на песке депутатская невеста Ольга. На ней купальник и модные пляжные ботфорты на платформе. Ольга взахлеб курит кальян и украдкой бросает на будущего мужа взгляды, полные обиды и презрения.
В нескольких метрах от будущих молодоженов Владимир Литвин борется с надувным матрасом. Он надувает его уже полтора часа, но безуспешно: решив сэкономить, спикер взял матрас напрокат в соседнем пансионате, проведя оплату по перечислению за счет бюджета Верховной Рады, и тот, как и следовало ожидать, оказался дырявым. От натуги лицо Литвина пошло синими пятнами, а глаза вылезли из орбит, но он не сдается: на халяву можно вытерпеть и не такое.
Анатолий Гриценко ловит бычка на закидушку, приспособив под наживку опарышей, обильно водящихся в третьей справа мусорной куче. Вид у него несколько обескураженный. Некоторое время назад с Анатолием Степановичем случился небольшой казус – он впервые в жизни поймал черного бычка-кочегара и спасся от него бегством, окопавшись за дальней палаткой, откуда вылез только после того, как его обильно отпоил коньяком «Камю», перелитым на всякий случай в бутылку с этикеткой «Закарпатский», живущий в этой палатке Арсений Яценюк.
Палатка у Яценюка, как и положено по формату, – военного образца, с двухъярусной пружинной кроватью, истыканной булавками картой на всю стену и оружейной комнатой. Над ней развевается флаг цвета хаки с надписью «Арсений». Этой ночью Яценюк также тайно установил на территории лагеря одноименный бигборд, который первым обнаружил Гриценко, выйдя на рассвете по малой нужде и тут же справив ее на ненавистный рекламоноситель. Поэтому Яценюку пришлось надеть камуфляжные плавки и, вооружившись маленьким гламурным автоматом с прикладом от «Дольче и Габбана», заступить в караул у бигборда.
Рядом с казармой Яценюка разбита палатка, в которой лежит Инна Богословская. Над входом в ее обиталище красуется табличка с надписью: «В презервативах вход строго воспрещен». Соответственно, оные презервативы небольшой кучкой валяются на пороге. Их периодически ворует сосед Петр Симоненко. В его палатке неспокойно, что-то там внутри постоянно шебуршится, кряхтит и хихикает. Петр Николаевич приехал не один, а со своей невестой Оксаной, в связи с чем какой-то хулиган почерком Витьки Януковича написал на боку палатки Симоненко неприличное слово «Сексодром».
Крайняя палатка кемпинга – помещение секьюрити. Это большой белый шатер, украшенный милицейской мигалкой, логотипом пива «Черниговское» и слоганом: «Чернігівське Міцне: Відривайся на повну!». Из палатки торчат натруженные пятки министра внутренних дел Юрия Луценко и раздается мощный министерский храп. Вокруг шатра беспорядочно разбросаны битые бокалы: Юрий Витальевич уснул только под утро. Вокруг сногсшибательно пахнет перегаром.
Палатка действующего Президента Виктора Ющенко пуста: глава государства отправился купаться. Его стройная фигура, торчащая из воды по пояс, виднеется на горизонте. Виктор Андреевич ищет более-менее глубокое место, но, увы, до него брести еще минимум километра полтора. Такова пикантная особенность пляжей на Азовском море, о которой Гаранту не сообщили.
Косо поглядывая на Ющенко, премьер-министр Юлия Тимошенко остервенело роет на берегу большую яму. Позади нее гордо реет транспарант-растяжка с надписью: «Они отдыхают – ОНА работает». Пот льет ручьями с главы правительства, но она не обращает на него внимания, равно как и на снисходительные подначки Януковича-старшего, поглядывающего на премьера без малейшего сексуального интереса, но с демонстративной снисходительностью.
ЯНУКОВИЧ (откладывая в сторону гитару): Юлия Владимировна, все хочу вас спросить: вы кому, как говорят, яму роете?
ТИМОШЕНКО (с достоинством): Не мешайте работать, бездельник. Вы на гитаре бренчите – вот и бренчите. А я работаю. Все бренчат – а я работаю.
ЯНУКОВИЧ (делая вид, что не расслышал): Я знаю, кому вы яму роете. Вы, как говорят, себе яму роете. Мы будем бросать туда кости, ха-ха!
ВИТЬКА: Пап, подай ключ девять на двенадцать.
ЯНУКОВИЧ: Отвали, сынок. Пусть тебе лучше невеста поможет, а то она уже от своего кальяна опухла совсем.
ВИТЬКА: Оленька, дорогая, подай, пожалуйста, ключ…
ОЛЕНЬКА (грубо): Тебе надо – ты и бери. Мужлан. Всю жизнь мне испортил! (Выдувает струю дыма в лицо жениху).
ВИТЬКА (растерянно): Я не понял, ты что, на меня тюбик давишь?
ОЛЕНЬКА (с вызовом): Представь себе, болван донецкий! Почему Андрюша Ющенко взял свою Фросю Ефросинину, или как там ее, эту стерву балованную, и повез отдыхать на Сейшелы, а ты меня припер сюда?! Да я в этот гадюшник с детства приезжаю, меня уже от него тошнит! Вот Андрюша Ющенко знает, как приятное девушке сделать, а ты… Ты вообще мне что обещал?!
ЯНУКОВИЧ (мягко): Сынок, эту бабу, как говорят, надо воспитывать. Я для начала предлагаю кирпичом по ноге.
ВИТЬКА (озираясь): Да где ж тут кирпич найдешь? Один песок кругом…
ЯНУКОВИЧ (со знанием дела): Ну, во-первых, песком ей можно в глаза кинуть. Или закопать, чтоб одна голова торчала, и поить кипятком из чайника, как в кино нашем любимом, «Беглое солнце пустыни».
ЯЦЕНЮК (машинально): «Белое».
БОГОСЛОВСКАЯ (из палатки, томно): Сень, а Сень! Водички принеси, а?
ЯЦЕНЮК (дрогнувшим голосом): Не могу, я на посту.
БОГОСЛОВСКАЯ (обиженно): Вот все вы, мужики, такие. Ночью так носил, всю палатку забрызгал…
ЯЦЕНЮК (твердо): Клевета!
ЛИТВИН (отрываясь от пимпочки на матрасе и затыкая ее пальцем): Да ладно, Яценюк, не притворяйтесь, я все слышал.
БОГОСЛОВСКАЯ (томно): Вов, а Вов! Не угостишь даму сигареткой?
ЛИТВИН (сухо): Не курю. Легкие берегу. (Продолжает надувать матрас).
В это время из палатки высовывает голову Петр Симоненко. Вокруг его глаз – черные круги, а губы распухли пуще прежнего.
СИМОНЕНКО (возмущенно): Эй, что за дела?! Признавайтесь, кто мою невесту ночью зубной пастой намазал?!
Все озадаченно умолкают, почему-то украдкой поглядывая на Витьку Януковича.
ВИТЬКА (озадаченно): Это что еще за дедок такой борзый?
ЯНУКОВИЧ: Сынок, пора запоминать, как говорят, лица своих коллег по парламенту. Это Петр Симоненко, генсек Компартии Украины.
ВИТЬКА (с отвращением): Генсек? Тьфу, блин, и сюда уже эти генсеки пролезли. Он хоть не активный?
ЯНУКОВИЧ: Активный, активный. Еще какой…
Симоненко с достоинством засовывает голову обратно в палатку. Между тем на берегу внезапно появляется загорелая дочерна баба-коробейница в панаме с низко опущенными на лицо полями и большим ящиком на плече.
БАБА (кричит): Чай, кофе, беляши! Кукурузка горячая! Сигареты поштучно! Петухи на палочке!
ЯНУКОВИЧ (злобно): Какие еще петухи на палочке?! А ну, вали отсюда, старуха, а то я тебя саму сейчас на палочку насажу! Петухов она предлагает… Кто тебя вообще сюда пустил?!
ГРИЦЕНКО (заинтересованно): Кукурузку я, пожалуй, возьму. Не знаете, женщина, бычок клюет на кукурузку? А то меня уже от этих опарышей тошнит.
БАБА (неприязненно): Не знаю. Кукурузка кончилась. Разобрали. Раньше надо было подходить, а не ушами хлопать.
Поспешно скрывается за поворотом прибрежной косы.
ГРИЦЕНКО (злобно кричит вслед бабе): Ну подожди, чертова карга! Я тебя запомнил, старуха! Когда я стану Президентом, я тебя найду!
ТИМОШЕНКО (из ямы): Анатолий, не забывайтесь.
ГРИЦЕНКО: Извиняюсь. Но я этой бабе все равно отомщу. Я никому не прощаю обид! Я полковник, я требую порядка!
СИМОНЕНКО (высовывая голову из палатки): Эй, вы что, совсем обнаглели? Кто мне на плавках серп и молот вырезал?! Что за хулиганство такое, в конце концов?!
ЛУЦЕНКО (выползает из палатки): Ч-что с-случилось? (Падает лицом в песок, но быстро поднимается, отплевываясь). Вс-сем стоять! Мил… Милиция! (Вытягивает из плавок самонаградной пистолет «Форт» с золотой лепниной).
В этот момент у Литвина с громким хлопком лопается матрас. Луценко стреляет навскидку, но руки у него сильно дрожат, и резиновая пуля попадает в палатку Петра Симоненко, откуда тут же раздается болезненный вопль генсека. Литвин, Гриценко и Яценюк мигом ныряют в яму к Тимошенко.
ТИМОШЕНКО (возмущенно): Эй, ну-ка руки уберите, самцы проклятые! Они стреляют – я работаю!.. И ты тоже отстань, ду-у-уже техничный кандидат…
ЯНУКОВИЧ (поворачиваясь к Луценко): Вот она, ваша третья сила. Ходят все такие крутые, популиздят, а как только какая кризисная ситуация случится – сразу наутек… Просрали страну.
ЛУЦЕНКО (плюхается рядом с Януковичем): С-слышь, Федорович, выпить нету?
ЯНУКОВИЧ (удивленно): А ты что, уже все свои запасы выжрал?!
ЛУЦЕНКО (смущенно): Да что там ж-жрать, один бокал всего и выпил…
ЯНУКОВИЧ (наклоняясь к уху Луценко и поднося к его очкам запястье левой руки): Лучше посмотри, что у меня есть.
ЛУЦЕНКО: Ну. Часы. «Брегет». 30 штук евриков. И что?
ЯНУКОВИЧ: Ты не просекаешь, Юра. Это не простые котлы. Это котлы самого Патриарха Кирилла.
ЛУЦЕНКО (шокировано): Да ну?! Самого Патриарха? А дарственную надпись он сделал?
ЯНУКОВИЧ (весело): Какая там надпись! Он и сам не знает, что мне их подарил. Я просто ему ручку целовал. Хотел еще орденок прихватить, но не пофартило. Ну да ладно, может, в следующий раз.
ЛУЦЕНКО (восхищенно): Супер! И что, он так ничего и не заметил?
ЯНУКОВИЧ (гордо): Обижаешь. Наверно, конечно, потом хватился, но меня разве можно заподозрить? Тем более, я ж не дурак, при нем котлы его не надевал. А теперь вот будет у меня такой блатной талисман, с которым я любые выборы на раз выиграю. С божьей-то помощью!
ЛУЦЕНКО (горячо): Виктор Федорович, за это надо выпить! Обмыть, так сказать…
В это время из ямы вылезают Гриценко и Литвин. Оба выглядят слегка пристыженно. Яценюк задерживается.
ЛИТВИН (с надрывом): Люди добрі, що ж ми робимо! Министры по людям стреляют, политические репрессии свирепствуют, Пукач все рассказал следствию!
ЛУЦЕНКО: А не выпить ли нам с горя, а, Владимир Михайлович?
Из палатки Петра Симоненко раздается душераздирающий женский вопль. Генсек вылетает оттуда, словно ошпаренный.
СИМОНЕНКО (визгливо): Да что ж это творится, товарищи! Моей жене только что кто-то засунул в трусы медузу!
ЯНУКОВИЧ: Ха-ха-ха! Глубоко?
СИМОНЕНКО (угрюмо): Не ваше дело!
ЯЦЕНЮК (вылезая из ямы): Не расстраивайтесь так, Петр Николаевич, не расстраивайтесь, все будет хорошо. Азовские медузы не опасны, их стрекательные клетки…
ЯНУКОВИЧ (сурово): Заткнись, ботаник, бабе плохо.
ЛУЦЕНКО (с энтузиазмом): Слышь, Петр Николаевич, нальешь стаканчик – я эту медузу враз вытащу!
СИМОНЕНКО (устало): Да я сам уже вытащил. Просто обидно, товарищи. Гадит кто-то нам с невестой по-крупному, вот что. Может, тут подводная лодка НАТО где-то поблизости?
ГРИЦЕНКО: Не может быть. В этом море воды – Ющенко по колено, видите, бродит до сих пор на горизонте, моряк трипольский.
ЛУЦЕНКО (тоскливо): Вот Виктор Андреевич бы мне обязательно медовухи налил. Не то что вы, жлобы.
БОГОСЛОВСКАЯ (из палатки): Юр, а Юр, в этих краях, говорят, приазовских греков очень много?
ЛУЦЕНКО: Да просто кишат. Такие коренастые, волосатые мужики с длинными носами.
БОГОСЛОВСКАЯ (томно): Где они? Я их боюсь.
ЛУЦЕНКО (со вздохом): Зря боишься. Чебуреки у них – пальчики оближешь. Особенно под водочку…
Из-за береговой косы неторопливо выходит баба-коробейница в неизменной панаме, надвинутой на лоб.
БАБА (орет): Пирожки! Пирожки! Горячие пирожки! С аджикой, с корейской морковкой, со спагетти, с помидорами!
ГРИЦЕНКО (сквозь зубы): Мне, пожалуйста, с помидорами.
БАБА: Кончились с помидорами. Есть с кабачковой икрой, будете?
ГРИЦЕНКО (злобно): Буду.
БАБА: Лучше не берите, отравитесь еще. Потом мне еще спасибо скажете. (Торопливо скрывается за поворотом прибрежной косы)
СИМОНЕНКО (задумчиво глядя ей вслед): Кого-то она мне напоминает, эта старуха.
ВИТЬКА: Может, это Бабка Параска?
ЛИТВИН: Не думаю. Бабка Параска бы сразу к Ющенко обниматься поплыла. Или в яму к Тимошенко. Слушайте! (Голос его внезапно становится ломким). А может, это переодетый генерал Пукач?!
ТИМОШЕНКО (из ямы): Все придурки, а я работаю!
Вечереет. Витька Янукович, выкинув от отчаяния безнадежный мотоцикл в море, где тот сразу же тонет (лишь коляска покачивается на волне), раскочегаривает большой мангал, брызгая на древесные угли зажигательную жидкость из специальной бутылочки, на которую с жадностью поглядывает Луценко. Оленька, ругаясь сквозь зубы, неумело нанизывает шашлык. Янукович опять берет в руки гитару.
ЯНУКОВИЧ (поет):
А в Приазовье ловятся клещи,
Водятся грибы, ягоды, цветы.
Лучше места даже не ищи….
На запах жареного мяса из палаток выходят Богословская и невеста Симоненко, из ямы – Тимошенко, а из моря – Ющенко. Богословская наклоняется, соблазнительно изогнувшись, и начинает якобы раздувать угли. У Януковича при виде этой картины пересыхает во рту, и песня обрывается со звуком лопнувшей струны.
БОГОСЛОВСКАЯ (бросает на Януковича игривый взгляд): Только предупреждаю, Виктор Федорович, я люблю все натуральное.
ЮЩЕНКО (насмешливо поглядывая на Тимошенко): Ну що, Юліє Володимирівно, скільки метрів сьогодні прокопали?
ТИМОШЕНКО: Оно купается – я работаю. Ничего себе не застудили, Виктор Андреевич? Бычки за акцепт не кусали?
ЮЩЕНКО: Ні, дякувати Богу, не кусали. Тільки одного разу Гриценко своєю закидушкою мені по спині випадково влучив.
ГРИЦЕНКО (обиженно): Почему это – «випадково»?
В этот момент сгустившуюся темноту разрывает вопль невесты Петра Симоненко.
НЕВЕСТА СИМОНЕНКО (плача): Петя, Петя, кто-то подсыпал мне песку в шашлык! Фу, у меня мурашки по коже так и бегают!
СИМОНЕНКО (вскакивает на ноги и безумно оглядывается по сторонам): Слышишь, ты, гад, выходи, натовская сволочь! Выходи и давай поговорим как мужчина с мужчиной! Ты негр, да? Потому тебя и не видно, да?!
ЯЦЕНЮК (принюхиваясь): Слушайте, господа, а вам не кажется, что пахнет керосином?
ЯНУКОВИЧ: Мне давно так кажется. Эх, доиграемся, вынесет нас народ на вилах…
ЯЦЕНЮК: Да я не в том смысле, Виктор Федорович…
Внезапно темноту озаряет яркая вспышка. Это вспыхивает палатка Петра Симоненко. При свете полыхающего огня все видят смутную фигуру, быстро убегающую за поворот прибрежной косы. За ней уже со всех ног несутся Симоненко и Витька Янукович с шампуром. Через несколько секунд они настигают ее и, заломив руки, тащат на свет к мангалу, где быстро выясняется, что поджигатель – это не кто иной как баба-коробейница в надвинутой на глаза панаме.
ГРИЦЕНКО (потирая руки): Ну все, наглая старуха, вот ты и допрыгалась. Кукурузки у тебя нет, да? Ну, говори, кто тебя нанял! И немедленно! Предупреждаю: я проходил в Вест-Пойнте факультатив по пыткам в полевых условиях. Меня в Абу-Грейб называли «Бородатая Смерть»!
ЛИТВИН (дрожащим голосом): Это Пукач, да? Признайся, это ведь Пукач тебя ко мне подослал?
В это время Симоненко резко срывает с лица бабы панаму, и все изумленно ахают. Под личиной бабы-коробейницы скрывается бывшая жена Петра Николаевича Светлана.
СВЕТЛАНА (зло): Чего рот разинул, кобель подзаборный? Думаешь, свалил к молодухе – и дело в шляпе? Да я вас, бабуины похотливые, везде достану! (Поворачивается к невесте Симоненко) Что смотришь, бацилла толстая? Понравилась медуза в труселях? А песочек в шашлычке как на вкус? Плавки Петьке зашила? Зубной пасты наелась?
ТИМОШЕНКО (задумчиво): Слушайте, Светлана… не хотите ко мне в БЮТ? Мы тут с Турчиновым разработали несколько шикарных предвыборных диверсий против оппонентов (бросает косой взгляд на Яценюка)… Но исполнителя все никак найти не можем.
СВЕТЛАНА (твердо): Я свои диверсии совершала только ради любви. Поможешь мне Петьку вернуть – я тебе всех конкурентов вырежу.
СИМОНЕНКО (патетически): Коммунисты не сдаются! Нет, старуха, я не люблю тебя. И никогда не любил. Я люблю свою Оксану. (Ласково обнимает молодую невесту, та нежно берет его за руку).
СВЕТЛАНА (злобно): Ах так, старый хрыч?! Так не доставайся ж ты никому!!!
С этими словами она поднимает над головой свой короб с пирожками и с размаху опускает его на седую голову генсека. Бездыханный Симоненко падает головой в мангал, но его быстро оттаскивают на безопасный песок. Невеста с горестными рыданиями падает на грудь любимого, покрывая ее поцелуями. Ющенко плачет.
СВЕТЛАНА (хватая невесту за шиворот): А ты вставай, бацилла. Нам еще поговорить надо.
Две разъяренные женщины под веселое улюлюканье Януковича-старшего уже готовы вцепиться друг в дружку когтями, но тут на сцене появляется новый персонаж. Уж его здесь, по правде говоря, не ждал никто. Завидев гостя, Виктор Федорович молниеносно сунул левую руку в песок и принялся судорожными движениями засыпать ее едва ли не по локоть.
ПАТРИАРХ КИРИЛЛ (величественно): Здравы будьте, бестолковые братья и сестры мои. Мы всегда были одним народом, слуги диавола развели нас по разные стороны баррикад. Пришло время воссоздать Советский Союз! А теперь объясните мне, что здесь у вас происходит.
СВЕТЛАНА (дерзко): Я наказала своего мужа-прелюбодея, вот что. А эту мерзкую разлучницу (указывает на молодую невесту генсека) надо сжечь на этом святом мангале.
ПАТРИАРХ КИРИЛЛ: Дело говоришь, старая амазонка. Мы подумаем над этим вопросом. Но прежде всего я бы хотел поговорить вот с этим мелким уголовником…
Перст Патриарха обвиняюще указывает на Януковича. Тот пытается отползти в темноту и одновременно зарыться в песок с головой, но безуспешно.
ПАТРИАРХ КИРИЛЛ: Подними левую руку, бесстыдный баклан, покажи, до какого позора ты докатился. Видите, часы «Брегет» за тридцать тысяч евриков? Эти часы продал мне с праздничной скидкой по случаю Дня чекиста сам Владимир Владимирович Путин. А этот у меня их украл.
ЯНУКОВИЧ (снимая часы и поспешно бросая их под ноги Патриарху): Прости, Кирилл, сам не знаю, что на меня нашло, бес попутал!
ПАТРИАРХ КИРИЛЛ: Бог простит. Приступайте, орлы.
Из темноты выдвигается группа острых акций на постсоветском пространстве ГРУ ГШ РФ и укладывает всех присутствующих на пляже носом в песок.
ПАТРИАРХ КИРИЛЛ (поспешно): Нет, орлы, вот эту дамочку с косой отпустите. Это моя подруга, псевдоним «Работница». Она весь день по моей просьбе копала здесь.
ТИМОШЕНКО: Честь имею пригласить!
ПАТРИАРХ КИРИЛЛ: Вольно… А этого ворюгу кидайте в яму. Впрочем, кидайте-ка туда их всех. А вас, Юлечка, я попрошу остаться. Нам нужно многое обсудить…
…Над благословенной землей Донбасса вставало солнце новой надежды. Братские народы были близки к воссоединению как никогда.
Василий РЫБНИКОВ